Скай знал, что Малистрикс не сможет понять его привязанности к обыкновенной женщине. Она будет в ярости, если узнает, что он собирает артефакты для того, чтобы возродить Китиару. Он и не собирался отдавать свои сокровища красной владычице, чтобы та смогла превратиться в Богиню. Пусть другие приносят ей свои дары.

Разум Малистрикс не смог бы постигнуть, что человеческую женщину можно любить больше, чем ее, великую владычицу. Скай признавал, что предложение Малис очень заманчиво. Править Кринном рядом с ней, в роли супруга Богини, – невиданная власть, но это не заполнило бы пустоты в его сердце.

– Ах, Китиара! – вздохнул Келлендрос. Ее образ неотступно следовал за ним. Одна лишь мысль о ней заставляла кровь быстрее бежать по жилам, а гигантская пасть расплывалась в улыбке умиления. – Ты станешь лучшей супругой, чем Малис. – Он провел когтем по белому песку, и дождевая вода быстро заполнила углубление. – Боги поступили жестоко, сделав тебя человеком, Китиара Ут-Матар. Может быть, Шторм над Ансалоном исправит это упущение.

Келлендрос поднял голову к небу и открыл пасть. Он чувствовал, как воздух накаляется, сила внутри него растет и выливается во множество молний. Небо ответило ему громом.

– Возможно, мне следует поместить твой дух в тело Малис, дорогая Кит? Драконы обожествят твой образ, и ты станешь единственной Богиней на Кринне. Я буду править вместе с тобой. Теперь это лишь дело времени. – Он повернулся и проскользнул в темноту логова.

Глава 13

Ловушки и разоблачения

Джаспер страшно устал. Стертые до крови ноги болели, в животе бурчало от голода. Гном уже давно мечтал о ванне. Но если он и жаловался, то лишь про себя и только тогда, когда никто даже по выражению его лица не мог этого прочитать. «Тот бобер, которого готовили в деревне на ужин, наверное, был очень вкусным. Мы могли бы остаться на ночь и помочь съесть этого бобра. Много времени это не заняло бы. К тому же я смог бы провести еще несколько часов с Гартой Каменной Пастью», – грустно думал Джаспер. Гартой звали предводительницу гномов деревни, а Огненный Горн уже много лет не общался со своими соплеменниками.

Гном провел короткими пальцами по гладкой каменной стене. Ему нравились горный воздух и ощущение камня в руках. Еще в детстве Джаспера научили любить камень, когда родители возили его в Торбардин. Ему нравился даже запах камня.

Огненный Горн шел по низким коридорам пещеры очень медленно, потому что ему было приятно рассматривать стены и потолок горного дома, но еще больше потому, что он очень устал. Гном знал, что мог бы, конечно, остаться с другими у входа и это было бы разумнее, но пещера манила его.

За ним раздавались тяжелые шаги Ворчуна. Над головой послышался шорох пещерных летучих мышей. Для ушей гнома все эти звуки были музыкой. Он так давно не спускался в недра земли. Джаспер сильно скучал по поездкам в Торбардин.

Где-то поблизости суетился Дикий, громко дышал Ворчун. Гном не просил их идти вместе с ним, но и не возражал против их компании. Джаспер подозревал, что после случая с Ферил и змеей полулюдоед никому не позволит разгуливать в одиночестве.

Каменный коридор сузился, с каждым поворотом спускаясь глубже под землю. Они ушли так далеко от выхода, что сюда не проникало ни лучика света. Глаза гнома легко видели в кромешной тьме. Он обернулся и посмотрел через плечо – Ворчун шел на ощупь, одной рукой шаря по стене, другой держа Дикого за холку, чтобы тот не потерялся.

Откуда-то с потолка начала капать вода, видимо над ними находился горный источник. Джаспер попробовал воду на вкус и улыбнулся.

– Какая сладкая! Дальше мы не пойдем, – негромко сказал гном сам себе. – Только посмотрим, что там, за поворотом.

Он протянул руку, чтобы потрогать стену. Здесь она была необыкновенно гладкой. Судя по извилистой форме прохода и по тому, как он резко уходили вниз, Джаспер предположил, что много веков назад на этом месте текла подземная река.

– Много жизней назад, – прошептал он. – Тогда, может быть, и драконов не было. Интересно, на какую глубину опускается этот туннель? Жаль, что пора возвращаться. Погоди-ка… Это еще что такое?

Они стояли на развилке. Левый проход круто поднимался вверх и сужался, правый продолжал спиралью спускаться вниз. Стены были испещрены вкраплениями минералов. Джаспер заметил маленькие черточки на стене. «Наверное, этот проход заминирован. Возможно, гномами. Интересно, когда?» – думал он.

Гном отколол слой соли, выступавший на камне, и лизнул белый минерал.

– Еще немного дальше, – сказал он Ворчуну и потянул полулюдоеда за порванную тунику, показывая, в каком направлении им надо идти.

– Мы уйти уже далеко очень, – возразил полулюдоед.

Джаспер взял его за руки и развел их в стороны. Этот жест означал для Ворчуна «много». Затем гном свел его руки вместе – «мало».

«Еще немного», – сказал Огненный Горн про себя.

Ворчун решил уговорить гнома по-другому.

– Дальше – нет, Джас-пи-ер. Дикий волноваться.

Но Джаспер продолжил путь, ощупывая стену, пытаясь понять, насколько глубоко уходит туннель.

– Гм-м. Пол здесь сланцевый, гладкий. Надо быть осторожнее, можно и поскользнуться. – Он надеялся, что Ворчун его понял и будет внимательнее. Джаспер потянулся к поясу, на котором висел кожаный мешок с Кулаком Э’ли. Он опасался, что может потерять его в темноте. – Нет, нет. Дальше мы не пойдем. Только если совсем чуть-чуть, пару шагов. Риг, наверное, уже волнуется. Только по этому коридору, завернем за угол, и… – не успев договорить, гном услышал треск, камень, на котором он стоял, исчез из-под ног, и в следующую мгновение Джаспер уже падал вниз.

Огненный Горн закричал от неожиданности, но Ворчун его не слышал. Дикий подошел к краю провала, зияющего в каменном полу, и, глядя вниз, завыл.

Падение гнома остановил небольшой выступ. Сначала он замер, потом осторожно попытался встать, но его правую ногу пронзила острая боль.

– Сломал, – жалобно пробормотал Джаспер, ощупал стену и пополз вдоль нее. «Кажется, я упал не очень глубоко, – думал гном. Его голова кружилась и начинала болеть. – Нужно отсюда выбираться». Вдруг выступ, на котором он лежал, покачнулся, и Огненный Горн снова сорвался вниз.

Он падал, то и дело ударяясь о стены, и наконец упал на твердый каменный пол глубоко под тоннелем, где остались Ворчун и Дикий. К счастью, гном не успел этого осознать, потому что потерял сознание.

Высоко над ним полулюдоед наконец обнаружил исчезновение друга. Дикий терся о ноги Ворчуна, то и дело отбегая и со страхом заглядывая в провал.

– Джас-пи-ер! – позвал Ворчун. – Джас-пи-ер! – потом сел на корточки и обнял волка за мохнатую шею. «Может, Джаспер не может говорить, – думали полулюдоед. – Он ведь мог пораниться». – Дикий, искать Джас-пи-ер!

Ворчун оттолкнул волка и протянул руку вниз, чтобы нащупать дно, затем лег на живот, но провал казался бездонным. Он проклинал себя, что потакал гному и не смог убедить его повернуть назад. Джаспер был еще слаб после ранения, нанесенного Дамоном, измотан продолжительным подъемом в гору.

Как бы то ни было, вместо гнома Ворчун обнаружил каменную осыпь, тянувшуюся на несколько футов.

– Джас-пи-ер! – звал он.

Волк нервно топтался у самого края провала.

– Джас-пи-ер упасть, – сказал полулюдоед. Он оглянулся назад, туда, откуда они пришли, размышляя, стоит ли возвращаться и звать остальных на помощь.

Однако они с Джаспером шли уже довольно долго, и товарищи теперь, вероятно, слишком далеко. Если гном жив, но ранен, дорога к выходу и обратно может отнять столь ценные минуты. Ворчун не мог рисковать.

– Дикий! Идти и найти Риг! – приказал полулюдоед своему лучшему другу, и волк бодро запрыгал вверх по тоннелю. А Ворчун начал изучать края обвала. Найдя выступ, держаться за который было безопасно, он ухватился за камень, перекинул ноги в черную бездну и повис – дальше цепляться было не за что. Полулюдоед стал раскачиваться из стороны в сторону, пока не нащупал твердую поверхность в нескольких футах от себя: другую каменную стену. Держась одной рукой за край обрушившегося пола, другой он стал искать новую опору.